1934 Петербургская ночь
1934 Любовь Алены
1934 Весёлые ребята
1936 Цирк
1937 Наш цирк
1938 Волга-Волга
1939 Ошибка инженера Кочина
1940 Светлый путь
1941 Боевой киносборник N4
1941 Дело Артамоновых
1943 Одна
1947 Весна
1949 Встреча на Эльбе
1950 Мусоргский
1952 Композитор Глинка
1958 Первый парень
1960 Русский сувенир
1963 Мелодии Дунаевского
1974 Скворец и лира
ОРЛОВА
Любовь Петровна
29.01 (11.02).1902, Звенигород - 26.01.1975, Москва
Народная артистка СССР (1950)
Лауреат Гос. премий СССР (1941 - за участие в фильмах "Волга-Волга"
и "Цирк")
Детство
Орловы - один из двенадцати старейших русских дворянских родов. Среди славных
сынов этой семьи был тот самый Григорий Орлов, который участвовал в дворцовом
перевороте, возведшем на престол Екатерину II и принимал участие в убийстве двух
императоров, Петра III и Павла II. Императрица к тому же страстно любила его,
и он был усыпан коронованной любовницей несметным количеством титулов, должностей
и чинов. В роду Любови Петровны был герой 1812 года декабрист Михаил Орлов, женатый
на старшей дочери генерала Раевского Екатерине, в которую был безнадежно влюблен
Пушкин. Более двадцати портретов Екатерины Николаевны оставил Пушкин на полях
рукописи "Бориса Годунова"! Она стоит в ряду обворожительных, женских
персонажей, который столетие спустя логически завершился образом Любови Орловой...
Отец, Любови Петровны, Петр Федорович Орлов, был женат на Евгении Николаевне
Сухотиной, племяннице мужа дочери Толстого Татьяны Толстой-Сухотиной. В приданое
Евгении Николаевне досталось имение Сватово в Воскресенском уезде (ныне Истринский
район). Имение это было скромнее легендарных Кочетов, где частенько собирались
семьи Толстых и Сухотиных, но в страшные годы революции, чудом оставшись жить
в Сватове, где они держали корову, родители Любочки и ее сестры Нонны не умерли
с голоду.
Две сестры, две судьбы... тоненькая, изящная Нонна - в раевскую породу и крепенькая
Любочка - в орловскую. Было в ней какое-то лобастое упорство. Чуть позже она стала
заниматься музыкой, брать уроки драматического и балетного искусства, мечтая стать
актрисой... А пока сестры Орловы носили по утрам в Москву молоко. От тяжести бидонов
суставы краснели и распухали. Любочка потом свои руки не любила и прятала - вы
никогда не увидите их в кадре.
Успешный дебют
Первым, кто восхитился Любочкой Орловой, был сам Федор Шаляпин, являвшийся
другом семьи Орловых. Случилось это в 1908 году на детском балу, который великий
певец устраивал в своем особняке на Новинском бульваре в Москве. Среди детворы
он приметил маленькую девочку с белокурыми локонами до плеч и с восторгом поднял
ее на руки. Любочке было тогда шесть. А когда она сыграла роль Редьки в домашней
оперетте "Грибной переполох", Шаляпин первым же предрек ей славу артистки.
Он так увлекся и подружился с маленькой Любочкой, что сочинил ей стихи и подарил
автопортрет.
Вначале, после окончания Московской консерватории (1919-1922), а затем и хореографического
отделения Московского театрального техникума (1922-1925), Любовь Орлова работала
в Московском музыкальном театре, которым руководил Владимир Иванович Немирович-Данченко.
Там она выступала как оперная певица и исполнительница хореографических номеров.
Дебютом в кино стало исполнение роли Грушеньки в картине "Петербургская
ночь" (1934) режиссера Григория Рошаля. Это была одна из первых экранизаций
романа Достоевского "Братья Карамазовы", поставленная еще в эпоху немого
кино. Эта роль потребовала от Орловой навыков работы драматической актрисы. Далее
- роль Эллен Гетвуд в немом фильме Бориса Юрцева "Любовь Алены".
Фильмы Александрова
Поворотным моментом в ее творчестве стала роль домработницы Анюты в фильме
Григория Александрова «Весёлые ребята». Ею восхитился сам Сталин в 1934 году,
когда посмотрел в Кремле эту комедию. И уже через две недели после премьеры комедии,
в январе 1935 года, когда отмечалось 15-летие советского кино, подписывая указ
о награждении высшими наградами корифеев кино С. Эйзенштейна, С. Юткевича, Л.
Кулешова и других, Сталин собственноручно вписал в этот блистательный ряд и Любовь
Петровну Орлову, фактически дебютантку. А вот главный герой комедии Леонид Утесов,
под которого делался фильм, не получил ничего, кроме фотоаппарата...
Следующим фильмом был «Цирк», основой которого явился мюзикл «Под куполом цирка» Катаева, Ильфа и Петрова. Как всем нравились ее подпрыгивающие
брови и наивно распахнутые в дежурной комедийности глаза! Александров успел изучить
некоторые свойства ее лица. Он оттачивал каждый жест, полуповорот, взмах ресниц.
Но, правда, и Орлова со своей энергией и упорством была адекватна этому вниманию.
Неизменную команду - режиссера Александрова, композитора Дунаевского, поэта
Лебедева-Кумача - окрестили орловскими рысаками, поскольку зрители раз и навсегда
приняли "Цирк" как фильм Орловой. Любовь Орлова вошла в каждую семью
советских людей. На улице встречные замедляли шаг, мужчины снимали шляпы, а на
самых суровых лицах появлялось выражение радушия. Песни, которые пела Орлова,
пела вся страна. Она стала любимой актрисой Сталина. Наверное, именно это и дало
возможность Александрову и Орловой полностью реализоваться в те годы. И выжить...
Когда вышел фильм «Волга-Волга», Сталин на даче часто устраивал его
просмотры, на которые приглашались самые избранные. Но Любови Петровны среди них
не было. Как-то так повелось, что она изначально не стала посещать кремлевские
и неофициальные приемы, а потом это уже было обыкновенно. "Орловой нет?"
- "Орлова занята!"
Другие роли в кино
Любовь Орлова была очень красивой и талантливой, обладала безупречным мастерством,
прекрасно пела и танцевала. Она стала одной из самых популярных и любимых актрис
конца тридцатых - начала сороковых годов. Вначале она играла только комедийные
роли, которые и принесли ей известность.
Героини Любови Орловой - американская актриса Марион Диксон из фильма "Цирк"
(1936), почтальон Дуня в "Волге-Волге" (1938), ткачиха Таня в фильме
"Светлый путь" (1940), профессор Никитина в комедии "Весна"
- были разными по характеру, специальности, образу жизни, но у всех них было одно
общее: все они создавали облик времени, где торжествовало добро и справедливость,
где исполнялись все мечты и сбывались желания. Эти фильмы напоминали красивые
сказки со счастливым концом, которые происходили как бы в реальной жизни, где-то
рядом.
Героини Любови Орловой были близкими и понятными миллионам зрителей, и они
с восторгом следили за всеми перипетиями их экранной жизни.
Зрители больше знают Любовь Орлову по ее комедийным ролям, однако она так же
успешно работала над драматическими образами - Паолы Менотти в картине режиссера
Рошаля "Дело Артамоновых" (1941), журналистки Дженет Шервуд в фильме
режиссера Александрова «Встреча на Эльбе» (1949). В годы войны Любовь
Орлова снялась в «Боевом киносборнике N4».
Любопытно, что Любовь Орлова сохраняла верность одним и тем же режиссерам и
старалась их не менять. Причина была простой. Она легко усваивала замечания режиссеров
и в то же время могла проиграть весь рисунок фильма или спектакля, каждый раз
становясь как бы соавтором постановщика. Но такое ей мог позволять далеко не каждый
режиссер, поэтому их выбор в творческой жизни актрисы был весьма ограничен.
По сравнению с другими актрисами (скажем, Мариной Ладыниной, которая также
обладала незаурядной внешностью и талантом) Любовь Орлова всегда выигрывала. Она
находилась на экране в постоянном действии, кроме того, каждое ее движение
было филигранно точным, продуманным, осязаемым. Несмотря на то, что все ее героини
совершенно разные, иногда кажется, что актриса всегда играла только саму себя.
В последнем фильме "Скворец и Лира" Любовь Орлова сыграла роль советской
разведчицы, вся жизнь которой проходит перед зрителями. Этот образ как бы соединил
в себе знакомые черты всех героинь Любви Орловой, которые актриса обогатила новыми
красками. Здесь в полной мере раскрылся драматический талант актрисы, поскольку
она впервые не пела и не танцевала на экране. Все свое внимание она сосредоточила
на внутренних переживаниях своей героини.
Последние годы жизни
В последние годы жизни актриса почти перестала сниматься в кино и работала
в Московском театре имени Моссовета (с 1947), где создала ряд замечательных актерских
работ в спектаклях режиссера Юрия Завадского. Одна из них - роль миссис Сэвидж
в спектакле "Странная миссис Сэвидж".
Актриса Наталья Богунова, которой
посчастливилось работать вместе с Орловой, рассказывает о ней с неподдельным восхищением:
«Орлова была звезда. <…> Вот мы ездили в Ростов-на-Дону на сбор урожая.
Я была ведущей концерта, и она с одной чечеткой в своем номере, так ее отчечечит,
люди просто вообще там умирали от восторга. Ей было около 70. Но она была независима
в театре. Она была актрисой вне интриг».
В последние месяцы жизни, уже в больнице, перерыв весь мировой драматургический
материал, Любовь Петровна выбрала к своей следующей постановке пьесу румынского
автора Аурэла Баранчи "Травести" (или "Маска"). Ее героиня
- театральная прима, в первом акте предстает в возрасте сорока лет, во втором
ей уже за восемьдесят, а в перспективе - она и вовсе бессмертна. Смерть Орловой
оборвала эти планы неувядающей актрисы, и в гроб она положила плохую копию Любочки,
как бы из мести за то, что та так долг ускользала от ее зловещего оскала.
Личная жизнь. Звездная пара
Весной 1933 года молодую актрису Музыкального театра Любовь Орлову пригласили
на кинопробы в один из павильонов "Мосфильма". До этого ей с кинематографом
не везло, да и сейчас, когда на нее напялили нелепую широченную юбку и полосатые
чулки, заплели две торчащие, как рожки, дурацкие косички и, не объяснив толком,
что требуется, повели в фотостудию, она поняла, что предлагаемая роль невелика
и неинтересна, ей совершенно не подходит, и хотела только одного - чтобы этот
маскарад скорее кончился.
Но уже через минуту после пробы она знала, что готова сниматься в этом фильме
в любой роли, пусть даже в эпизоде - как угодно, в чем угодно, лишь бы сниматься
и чтобы это началось как можно быстрее и продолжалось как можно дольше...
Человек, ненадолго появившийся в студии на пробах фильма "Джаз-комедия",
был тогда молод, быстр, насмешлив и, надо сказать, совершенно не догадывался о
том впечатлении, которое произвел на актрису. Спустя двадцать лет она сказала
об этой встрече: "Я увидела голубоглазого золотоволосого бога, и все было
кончено".
Автору и режиссеру первой советской музыкальной "Джаз-комедии", прогремевшей
впоследствии на весь мир под названием "Веселые ребята", Григорию Васильевичу
Александрову, было в ту пору 30 лет. Орловой на год больше...
Впрочем, судьбе еще хотелось поиграть с ними в кошки-мышки, подразнить встречей-невстречей,
и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы поиски героини не привели Александрова
в Музыкальный театр Немировича-Данченко на спектакль "Перикола", а потом
и за кулисы, чтобы познакомиться с актрисой Орловой, исполнявшей главную роль.
Она не напомнила ему о тех, кажется, не очень удачных кинопробах. Зачем? Конечно
же, он не запомнил их первую встречу... Зато теперь рассыпался в комплиментах.
Александров пригласил ее на вечер, где должны были состояться торжества, посвященные
юбилею Л.В. Собинова. С банкета они ушли вместе. К дому в Гагаринском переулке,
где жила Орлова, они подошли, когда совсем рассвело. Расстались, так и не перейдя
на "ты". И не переходили уже никогда. Словно хрупкое "вы"
было защитой от хаоса, залогом будущих встреч или просто личным кодом. Эту интонацию
задала она, Орлова, суеверно боясь, что сизо-сиреневая ночь их знакомства может
выцвести до серовато-бурых оттенков очередного топотливого дня.
Им было с чем сравнивать. Первые браки оставили: одной - ощущение боли по напрасно
загубленному человеку, мужем Орловой был руководящий работник Андрей Каспарович
Берзин, погибший в сталинских лагерях. Другому - досаду, невнятицу и сына Дугласа.
С его матерью Александров расстался еще до поездки в Америку.
В один из июльских вечеров 1933 года она появилась дома с Александровым. Родные
замерли - вместо привычной темноволосой Любочки в прихожей стояла ослепительная
блондинка. И в тот же день состоялось утверждение Орловой на роль Анюты в фильме
Александрова "Веселые ребята". Тогда и возник тот самый легендарный
образ первой советской кинозвезды с мировой известностью!
У них было любимое место на земле - дача во Внуково. Там они и жили практически
всегда, когда не требовалось постоянного присутствия в Москве, на Бронной. А в
особый весенний день они оставались вдвоем, отменяя все дела независимо от их
важности. Был ли это день их знакомства или еще что-либо более личное?.. Известно
только, что если в этот день Григорий Васильевич был вне Внукова, то в каминной
комнате на даче задергивались шторы, на столе стоял бокал красного вина - неизменный
"Филипп Моррис" - и телефонный аппарат. Любовь Петровна ждала его звонка...
"Я храню каждую Гришину записочку, - как-то призналась она, - даже такие:
"Буду в шесть" или "Заеду после восьми". А потом погрозила
пальцем в сторону кабинета мужа: "А он, наверное, нет!" В этих записках
они тоже оставались на "вы", даже если речь шла о каких-то банальностях.
Невероятная занятость Александрова - действительная и по инерции перешедшая
позднее в разряд приятной легенды - старательно поддерживалась Орловой. Гриша
был гений, а гений не должен ничего делать дома, только снимать свои гениальные
фильмы и любить ее - Любочку. Правда, фильмов в 70-е годы Александров уже не снимал.
Времена бодро-счастливых советских людей канули в Лету... Да и годы уже были не
те, изменился имидж "босоногого комиссара". Почтенный, величественный
Александров, мэтр отечественной кинематографии, с удовольствием участвовал во
всевозможных симпозиумах, преподавал, писал книгу.
Новый год они встречали всегда вдвоем. Зимний внуковский лес, негатив снега,
берез и темноты окон в гостиной. Проводы Старого года... За пять минут до Нового
всякий раз совершалось одно неизменное действие. Под бой курантов двое выходили
из дома - из года - и шли по расчищенной тропинке вперед, до тех пор, пока не
вступали в Новый год.
Такая примета - только вперед, по заснеженному лесу, вперед - все 365 очередных
дней. В лесу у них была особая скамья, на которой они сидели несколько минут,
выпивали по бокалу шампанского и возвращались домой. Всегда вдвоем - Люба и Гриша...
Звездная пара, два любящих сердца, над которыми не властно время...
